В самом сердце заснеженных гор, далеко от шумного городка Ктоград, в уединённой пещере на самой вершине обитает существо по имени Гринч. Его жизнь, размеренная и тихая, построена на принципах полной изоляции от внешнего мира, который кажется ему слишком ярким, громким и навязчивым. Гринч находит утешение в одиночестве, в компании лишь своего верного пса Макса, и его сердце, как гласит молва, будто бы на несколько размеров меньше обычного. Однако это хрупкое равновесие рушится с приближением самого шумного и любимого праздника – Нового года. Для жителей Ктограда это время безудержного веселья, песен, подготовки подарков и украшения каждого уголка гирляндами и игрушками. Звуки смеха, музыка и всеобщая суета эхом долетают до одинокой вершины, нарушая покой Гринча и наполняя его душу раздражением, перерастающим в глубокую, застарелую обиду. Не в силах больше терпеть этот, как ему кажется, бессмысленный гвалт и навязчивое счастье, Гринч созревает для решительных действий. В его душе зреет план не просто мелкой пакости, а грандиозной, поистине эпической диверсии. Он решает украсть сам Новый год, лишив жителей Ктограда всего, что составляет суть праздника. Облачившись в костюм Санта-Клауса, который лишь подчёркивает его нелепость и чужеродность весёлому образу, Гринч спускается в спящий городок. Под покровом ночи, с помощью хитроумных приспособлений и упряжки, в которую запрягает невольного Макса, он методично и безжалостно очищает дома ктов. В его мешки исчезают не только тщательно упакованные подарки, но и праздничные украшения, гирлянды, даже последние кусочки рождественского пудинга. Его цель – оставить после себя лишь голые стены и тишину, доказав, что Новый год – это не более чем коммерческая шумиха, которую можно унести в мешке. Кажется, его план увенчался полным успехом, и, вернувшись в свою пещеру с награбленным, Гринч предвкушает горькое удовлетворение от всеобщего разочарования, которое должно наступить утром в Ктограде. Однако истинная суть происходящего только начинает открываться, и ворованным праздничным атрибутам суждено сыграть совсем иную роль, заставив Гринча усомниться в фундаменте своих убеждений.