В глухой таежный город Вахт, затерянный среди бескрайних лесов и суровых зим, прибывает столичный следователь Олег Хлебников. Его перевод – не повышение и не обычная служебная ротация, а изгнание, тщательно замаскированное под временную командировку. Причина – громкий инцидент в Москве, где Хлебников, подающий большие надежды сотрудник, при задержании застрелил опасного преступника. Олег глубоко убежден, что правосудие иногда должно быть незамедлительным и беспощадным, что некоторые негодяи не заслуживают снисхождения и долгих судебных процедур. Однако убитый оказывается медийной фигурой, и чтобы избежать скандала, руководство представляет случившееся как трагическую случайность, а самого Хлебникова отправляют в эту глушь – переждать, пока история не забудется, с перспективой скорого возвращения в столицу. Олег готов отбыть этот негласный срок, считая его досадной, но временной паузой в карьере. Однако тихой «ссылки» не получается. Едва прибыв в Вахт, Хлебников начинает ощущать странную, гнетущую атмосферу города. Местные жители и коллеги из полиции старательно делают вид, что все спокойно, но Олег быстро узнает о череде странных исчезновений. Пропадают люди из маргинальной среды – мелкие воришки, хулиганы, алкоголики, те, на чье отсутствие общество часто смотрит сквозь пальцы. Их исчезновения не вызывают особой тревоги, расследования ведутся вяло и формально. Но Хлебников, обладающий острым профессиональным чутьем, замечает зловещую закономерность, которую все предпочитают игнорировать: на местах, где в последний раз видели пропавших, неизменно находят цветы зверобоя. Это явная визитная карточка маньяка или убийцы, методично очищающего город от тех, кого считает отбросами. Перед Олегом встает сложнейшая задача: ему предстоит не просто раскрыть серию преступлений в чужом, закрытом и недоверчивом городе, где у него нет союзников. Гораздо важнее и сложнее оказывается внутренний выбор. Столкнувшись с тем, кто вершит свое жестокое, но в чем-то понятное Хлебникову правосудие, он вынужден решить, где проходит грань между законом и самосудом, долгом и личной убежденностью. Ему предстоит определить, на чьей он стороне в этой тихой войне, развернувшейся среди таежной глуши, и сможет ли он, сам переступивший черту в Москве, быть беспристрастным судьей для того, кто, возможно, руководствуется схожими с ним мотивами, но действует куда более страшным и системным образом.