На протяжении долгих лет в разных городах и поселках Советского Союза происходила череда жестоких и, казалось бы, бессвязных убийств. Жертвами становились в основном дети, подростки и молодые женщины, а преступления отличались особой жестокостью и сексуальным подтекстом. Однако в силу разрозненности географии преступлений, отсутствия единой базы данных и, главное, нежелания признавать существование в социалистическом обществе столь чудовищного серийного убийцы, правоохранительные органы долгое время не связывали эти дела в одну цепь. Вместо этого был осужден и казнен другой человек, что позволило настоящему преступнику продолжать свою деятельность, оставаясь в тени и чувствуя полную безнаказанность. Лишь когда число жертв перевалило за несколько десятков, а общественный резонанс достиг критической точки, было создано специальное следственное подразделение, которое начало кропотливую работу по сбору и анализу разрозненных улик, пытаясь нарисовать портрет неуловимого злодея, которого пресса позже назовет «Лесным маньяком» или «Бешеным зверем». Это противостояние превратилось в изматывающую и полную трагических ошибок гонку со временем, где каждый новый день мог принести новую жертву. Следователям пришлось не только применять нетрадиционные, по меркам того времени, методы, включая масштабные проверки и привлечение психиатров для составления психологического профиля, но и бороться с системной инерцией и давлением сверху. Маньяк, ведя внешне благопристойную жизнь обычного гражданина, использовал эту маскировку и недостатки в координации между регионами, чтобы сбить преследователей со следа. Его арест стал возможен лишь благодаря титаническим усилиям оперативной группы, которая, просеивая тонны информации и постепенно сужая круг подозреваемых, наконец вышла на человека, чье поведение и маршруты совпадали с местами и временем совершения преступлений. История его поимки – это не только рассказ о поединке закона с преступным безумием, но и суровый урок о цене бюрократических проволочек и о том, как слепая вера в стереотипы может на годы отсрочить торжество справедливости, позволив злу укорениться и процветать.